Вітаємо Вас, Гость
[ Нові повідомлення · Участники · Правила форуму · Пошук · RSS ]
  • Сторінка 1 з 1
  • 1
Форум » Творчicть наших друзiв » Сучасна проза » Рассказы техадмина (Игоря Бугаенко)
Рассказы техадмина
domenikДата: П`ятниця, 03.02.2012, 09:52 | Сообщение # 1
Offline
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 111
Репутация: 0
Один день из жизни феи


сказка

Фея – обычное сказочное существо женского рода «из Википедии))))»


Свет первых лучей важно выплывающего из-за горизонта Солнца насквозь пронзил просыпающуюся природу планеты, нанизывая на нити лучей капли утренней росы и придавая им сверкание хрусталя и бриллиантов.
Первые лучи забрезжившего высоко в небе рассвета вносили новые ноты на лужайку, где жила фея, и эта новая мелодия фона была для неё подобна будильнику. Фея проснулась и открыла глаза. Свет Солнца всегда отзывался ликованием в её сердце, и по мере приближения лучей к её жилищу ликование внутри нарастало, непонятным образом трансформируясь в трепетание крылышек, которые сами подняли её в воздух над ложем из лепестков.
Ароматы, благоухание окрест растущих цветов достигшие вспорхнувшей феи удалили остатки сна из её сознания, пробуждая аппетит.
«Надо бы покушать», - подумала фея: «какого нектара нам сегодня больше хочется, розового или лилейного», - задала она вопрос сама себе, прислушиваясь к реакции организма на представляемые виды пищи, образ расцветающих лилий всплыл на экране сознания. «Да пожалуй», - согласилась она с увиденным: «нежный и прохладный нектар лилии это то, что сегодня нам нужно», - и она направили своё движение к месту их обитания.
«Что зря время терять», - подумала она. И на пути к дому лилий, стала заниматься обычной своей работой.
Сколь многочисленны и разнообразны обязанности фей в нашем мире. Нужно снять все данные о периоде цветения всех цветов, сделав заключение и составив план и маршруты для опыляющих тружениц – пчёл. Нужно контролировать развитие растений и вовремя приходить на помощь попавшим в беду. Вибрации всех живых существ на поляне феи были слышимы нею, как отдельные мелодии фона.
Вот и сейчас кружляя между ромашек и васильков, отвечая на их приветствия, узнавая об их состоянии, каждого в отдельности цветка, она делала заключение об общем ходе развития и планы по доставке необходимых элементов, влаги и прочих нуждах цветов.
Так, незаметно для себя, она приблизилась к месту обитания лилий, их аромат с новой силой пробудил аппетит, она уже представила сам процесс приёма пищи и ту радость, которую традиционно он доставляет.
Но что-то вмешалось в гармонию фона её поляны, вибрации тревоги нарастали, превращаясь в ропот и вскрики травинок и цветов. Молния могла бы позавидовать той скорости, с которой фея переместилась к очагу, породившему диссонанс фона.
«Так и есть», - подумала она, убедившись в верности считывания информации фона. Как и в прошлый раз, молодая гусеница заигралась в своем воображении, перенося его на реальность. По всему её виду было видно, что сегодня она играла в танкистов, с неизмеримым удовольствием представляя из себя танк. Вжиться в роль ей удалось очень убедительно, о чём свидетельствовали сломленные стебли молодой травы, позади её.
Правильные слова, впрочем, как и сам процесс воспитания, практически не влиял на упрямое сознание гусениц, обычно они замыкаются и затихают, ожидая окончания этого неприятного мероприятия, чтобы снова взяться за своё. Фея знала это уже по опыту. Шуточки, вот что выводило гусениц из равновесия, встряхивая и обескураживая их сознание. И фея решила пошутить на этот раз весьма радикально. Три скорости звука для полёта феи не были пределом, но в данном случае было достаточно и одной. Рассчитав траекторию движения, чтобы порог перехода звукового барьера оказался перед самым фейсом гусеницы, фея моментально исполнила сей манёвр.
Ничто не приводит в чувства заигравшихся гусениц с таким эффектом как взявшийся ниоткуда громовой щелчок разрываемого пространства у самой кромки носа и удар звуковой волны, развернувший гусеницу на 180 градусов. Весь хаос проделок её игры был теперь перед глазами гусеницы, что-то до этого незнакомое, сродни сожалению заныло внутри неё, игра на этом закончилась, гусеница была возвращена к обычному течению реальности.
«Мастерски ты это проделала», - сказал трутень опылявший цветы по соседству и ставший бесплатным зрителем манёвров феи.
- Привет Трушка, - ответила фея на его замечание.
- Чем занят, - спросила она риторически. Так как вид, запачканного в пыльцу по самое брюшко трутня, говорил о его занятии.
- Та вот, нектаром балуюсь, - вальяжно улыбаясь, ответил он.
Нектар… Это слово, как сигнальная ракета разорвалось в сознании феи, и она ощутила, что проголодалась таки конкретно…
- Ну, пока, труженик, - иронично попрощалась она с трутнем, отлетая, ибо крылья уже сами несли её к дому лилий. Вид лилий, их нежный аромат почти вскружили голову феи, она явно почувствовала, как её глаза стали увеличиваться в размере от нахлынувшего голода. Но не к лицу феи было терять свои обворожительно – беззаботный имидж.
- Как вы тут, мои дорогие, - улыбкой поприветствовала она цветы. В плавности их движений в ответ, чётко слышалась нескрываемая радость, которую доставляло цветам присутствие феи.
- Можно ли разжиться у вас сегодня нектаром для пропитания отдельно взятой крылатой единицы из рода фей? – продолжая улыбаться, спросила она.
Нектар стал проявляться, образовываясь в капельки и чуть ли не капая на всех цветах, настолько рады были они накормить свою любимицу. Пальцы феи уже ощутили его прикосновение. Но фон поляны резко переменился, грубые вибрации вторглись в него подобно обвалу. Шорох, треск, скрип и стон заполнили весь эфир пространства.
Она уже была там, видя наяву носителей этой какофонии вибраций. Саранча, коричневое бедствие мирного летнего дня. Стая, огромная как облако, всё прибывала, вблизи вибрацию этой армады трудно было переносить, ибо агрессивность и безжалостность, превышающая всякие размеры, увеличив размеры самих насекомых, связала их в один монолит, сметающий всё на своём пути. Поляне феи грозила полная гибель, сопротивление этой армаде было очевидно бессмысленным, да и физическая борьба не представлялась возможной, каждая особь саранчи была мощнее, чем любой из обитателей поляны…
«А ведь поодиночке это мирные кузнечики, или типа того», - подумала фея.
«И что же из них делает монстров», - продолжала она диалог сама с собой: «идея и страх. Страх за себя, что не хватит пищи на всех, страх за потомство, что оно не сможет выйти победителем в конкуренции видов. И оттого такая спешка и навал, чтоб успеть заложить эту агрессивную программу мутации в яйцеклетки потомства, прежде чем закончится еда и общая гибель, конец света, в идее этой программы. Вот отсюда и минусовая мутация на лицо».
«Борьбой их не победишь, нужна программа антимутации»… - пришла к такому выводу фея, и мысленная картина решения проблемы пронеслась в её мозгу.
«Да, в кузнечика я ещё не превращалась», – поиздевалась она сама над собой.
Но, тем не менее, уже в теле саранчи она летела в массе стаи, по одному направлению с ней. Вот только вибрации исходящие от её внутреннего мира были другие. Она сеяла сомнение в правильности выбранного курса стаей, заряжая их поле идеей того, что надо разлететься всем в разные стороны. Что рядом полно пищи и хватит каждому, и она свежая и сочная там, где каждый живёт отдельно, а не обглоданная до стеблей теми, кто сильнее и летит в первых рядах. Лень, вот корень всякой агрессивности, и вибрации идей феи достигая сознания саранчи, производила своё действие, скорость и навал стаи стал падать. Саранча стала разлетаться по другим направлениям. Идея дошла и до главарей стаи. Их реакция была до примитива проста – уничтожить отступника. И они кинулись за ней.
Фея иногда ругала себя за лёгкий и несерьёзный характер, за ветреность и любовь к играм. Но этот момент – бросок лидеров стаи, почерневших от злобы на неё, грозивший ей физическим уничтожением, был самым наилучшим моментом поиграть в догонялки, устроить детективное кино с погоней. Да к тому же и уведя стаю вслед за ослепшими её лидерами в сторону от своей поляны.
Так и получилось, радуясь и веселясь, подрывая доверие к лидерам, фея уводила стаю саранчи в сторону обширных лугов вдоль реки, один вид которых подрывал агрессивную идею стаи, и ряды её таяли, как снег под Солнцем. Лишившись поддержки,
не слыша рёва толпы за своей спиной, да и утомлённые безысходностью погони лидеры стаи и сами стали мутировать в обычных и зелёных и вполне безобидных существ, которым больше нравились песни в траве, чем погоня, разрушившая их стаю полностью.
Никто уже не гнался за феей, оставаться в образе саранчи не было смысла, вот только непонятно было, почему небо не просветлело, ведь все кузнечики пели свои песни в траве, рассосавшись по всей необъятной территории заливных лугов.
«Да ведь уже вечер», - поймала на мысли себя фея: «пора бы и домой». - Вид своей поляны, её друзей из числа насекомых и родных и любимых цветов, отозвался в её сердце ностальгией по дому. Но вот вид лилий порождал какую – то другую интонацию, прислушавшись к ней, фея поняла насколько она голодна, и что сил к мгновенным перемещениям - увы!, не осталось.
И она потащилась к дому, на остатке сил, и даже звук её полёта, всегда бесшумный, стал подобен писку комара.
«Успеть бы только до заката добраться к лилиям», - повторяла она себе сама, наблюдая как Солнце приближается к горизонту и силы её тают при этом.
«Солнышко, задержись!», - почти бессознательно взмолилась она к небу.
И вправду, Солнце остановилось, выглядывая своей частью из-за кромки горизонта. Фея добралась до лилий, но - увы, они уже закрылись и спали, она замерла наблюдая такую картину в растерянности, не зная как поступить… Но пробившийся сквозь листву травы жёлтый лучик заходящего Солнца, блеснул янтарно масленым цветом у подножия одной из лилий.
Сухой лист, свёрнутый в воронку, был наполнен нектаром, оставленным для неё. Конечно, есть руками вредно и негигиенично, при этом запихиваясь и еле переводя дух с раздувшимися, словно пузыри щеками, от еды. Но именно так и поступала фея. Сердце её всё сильней переполняла радость и ликование, и порывы благодарности всем и Солнцу и лилиям, и всему окружающему залили спокойствием и защитой всю её поляну. И, не забыв поиздеваться над собой, что на ночь есть вредно – это же наукой доказанный факт, она в мгновение, вместе с последним лучиком Солнца оказалась на своём месте, в лепестках своего бутона, окруживших её лаской и негой, где она точно знала, что без неё не уснут.


2011-09-07
 
AvtorДата: П`ятниця, 03.02.2012, 12:41 | Сообщение # 2
Offline
Генерал-полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 1566
Репутация: 0
applause applause applause heart hello
 
ViktoriaДата: П`ятниця, 10.02.2012, 16:44 | Сообщение # 3
Offline
Сержант
Группа: Пользователи
Сообщений: 28
Репутация: 0
hello rah biggrin Сказка не только для взрослых applause
 
domenikДата: П`ятниця, 10.02.2012, 20:42 | Сообщение # 4
Offline
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 111
Репутация: 0
Viktoria,
Спасибо Виктория! flower
 
domenikДата: Четвер, 15.03.2012, 21:14 | Сообщение # 5
Offline
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 111
Репутация: 0

Дождь


Рассказ


«Вечно одно и тоже, как не колесо спустит, так дождь пойдёт….». Выглянув в окно Паша оценил характер погоды на данный момент, где редкие капли упрямо стремились перерасти в состояние бурных рек. По правде говоря, колёса спускали не так уж и часто, но вот этот дождь сегодня был конкретно некстати, и побурчать хотелось... Тем более, что с утра на дождь не показывало, просто висели тучи, проглядывало солнце пусть и изредка, но пока он занимался комплексом утренних упражнений, да кухней, дождь изменил характер своего поведения, как будто специально, как будто ему намеренно хотелось изменить течение сегодняшнего дня, а может и всей жизни. Планы приходилось менять, чего Павел очень не любил, а была идея слетать ещё в магазин, типа для зарядки отпрыгав на двух колёсах четыре лестничных пролёта, да подышать свежим воздухом заодно.
«Блин. Снова просить соседей» - это мысль конкретно подпортила утренний оптимистический настрой, даже сама перспектива доставать телефон для этого отозвалась раздражением во всех чувствах.
После травмы, повредившей позвоночник и спинной мозг, достижение полной самостоятельности стало «фишкой» всей его жизни, все свои силы он направил к этой цели, отодвинув на задний план остальное. Реабилитационные центры, институты, санатории – всюду он побывал, и всё проведённое там время это были спортзалы и тренажёры. Постоянные занятия спортом дали многое ему, но паралич не отступил. Со временем он в шутку стал называть свою жизнь концлагерем. И все ситуации, которые невозможно было преодолеть самостоятельно, какими бы они не были, порой и даже совсем незначительными, здорово выводили из себя. Как бы намеренно подчёркивая ему о недостижимости в полной мере поставленной цели. Так было и сейчас.
«Нет, лучше сам съезжу, помою пол и коляску лишний раз». - Такое решение ему понравилось больше. Лихо поставив активку на баланс он подлетел к окну, но, увы, погода сегодня была не на «нашей» стороне. Дождь не заметно, и не спеша перешёл в стадию средней силы ливня, выехать на улицу было не реально.
От досады он прокрутил пару пируэтов практически на одном колесе, но альтернативы не предвиделось, и достал из кармана телефон.
- Здрасте! Это Пашка.
- Доброе утро, Паша, - услышал он в ответ.
- Тёть Галя, вы будете заходить в магазин после работы?
- Да, Паша, что тебе взять? – соседка всегда была не только добра к нему, но и отзывчива.
- Хлеб и масло тоже, а то у меня закончилось, гамм триста.
- Хорошо, может что-то ещё, говори?
- Да, вроде, всё.
- Если что вспомнишь, звони.
- Окей, спасибон… - и он отключил телефон.
На душе стало спокойно. Собственно, так бывало всегда, когда удавалось переступить через себя, свою, то ли гордость, то ли излишнее, для его состояния, желание независимости. Сознание в очередной раз примирилось с действительностью, гора или горка непреодолимых в одиночку препятствий рассыпалась. На место приступу бурной активности пришло расслабление и опять захотелось курить.
Дождь исполнял партию барабанщика на крыше лоджии, в силе ударов демонстрируя серьёзность своего сегодняшнего настроения.
Есть свой неповторимый кайф курить во время дождя, вдыхая свежий влажноватый воздух, но находясь не под дождём, а в метре от него, даже дым в этот момент имеет другой вкус. Плотная, однордно-серая масса облаков напрочь спрятала небо, сделав день похожим скорее на вечер, автомобили с зажжёнными фарами рассекали потоки воды на проезжей части, сухость жилья наполнила комфортом и уютом чувства, а созерцание дождя какой-то отрешённостью от всего. Дождь, проливаясь на всё окружающее, смывал всё наносное, пыль, грязь, освежая и обновляя лицо земли, наполняя своей влажной энергией внутреннюю силу природы, да и людям, пожалуй, тоже даря свежесть сил. Он был благодарен дождю за эти ощущения. Более того, всё чаще он сравнивал саму жизнь с водой, с течением реки, всё чаще понимая ту реальность, что жизнь течёт сама по себе, не всегда сообразуясь с нашими действиями. И вписывая свою активность в жизнь, принимая её как есть, обретаешь покой, стараясь же всё изменить по своему упрямству, обретаешь лишь раздражительность и одиночество, от невозможности реализовать свои замыслы в полной мере. Сигарета и дождь всегда рождали в нём философа, улыбнувшись этому наблюдению за собой, он подставил голову под вдохновляющие его капли….
«Так это же она!,..». – Он моментально узнал в силуэте девушки, шедшей по тротуару к подъезду его дома, Ленку, по её походке и сложению, скорое характерному подростку, чем взрослой женщине.
От увиденного всё моментально вернулось, все бури, ссоры перед расставанием, любовь к ней и ненависть к себе, из-за невозможности дать ей ту жизнь, которой она стоит, что и послужило причиной разрыва их отношений, а не травма и инвалидность, как всё ещё считал он. Странная штука наш ум, чем с большей силой его идеи воплощаются в жизнь, тем в большей изоляции от жизни оказывается их автор. Так с ним и случилось. Когда для него стало очевидным, что к здоровой жизни возврата не будет, что коляска и инвалидность это навсегда, первым кто от этого пострадал, была Лена. Он попросту её выгнал, конечно, мотивы были самые благородные, как ему в его состоянии дать ей полноту жизни, обеспеченность, да и детей тоже… Вот и дал ей свободу от себя, в «принудительно-добровольном» порядке, чтоб имела возможность найти счастье с другим.
Наспех вытерев колёса, он добрался до двери быстрее, чем она, но тем не мене выждал пару звонков, прежде чем открыл дверь.
- Привет, … пустишь?
- Проходи, конечно, привет…. Какая ты мокрая! – сказал он, употребив всю свою воспитанность, не зная ещё как себя вести в этой ситуации.
Сняв плащ, взяв в руки мокрый пакет, Лена прямиком направилась на кухню. Он из проёма двери наблюдал за тем, как она выкладывала из пакета, хлеб, масло, сыр… «Надо отменить сделанный тёть Гале заказ», - подумал он.
- Угостишь, бутерами?, - поймав направление его взгляда, сострила она.
- Ты по-прежнему любишь бутеры?
- У меня всё по-прежнему, мой юный друг, - на выдохе ответила она.
- Дааааааа, так почему же тогда мы не на работе? – сказал он с иронией.
- Я дала себе отпуск, по причине локального-стихийно потопа в нашем городе…
- В дождь клиентов нету, и можно лавочку прикрыть, – интерпретировав таким образом её слова, сыронизировал Паша.
Ни о чём не спрашивая, делать бутерброды она стала сама.
- Кофе то хоть у тебя есть?
- Поищем… кто его знает, может и есть…

И вот они сидели за столом, не видевшись пару с лишним лет…
Его всегда удивляло несоответствие внешнего облика и внутреннего мира в Лене, то, что он наблюдал и сейчас. Внешне оная скромная школьница, даже любящая складывать руки одна на другую, как за партой, но вот когда начинала говорить, могла поставить в тупик кого хочешь, даже его, который всегда находил, что сказать… Естественно, если не распространять это «всегда» на Лену.
Когда-то, при их первом знакомстве она даже терялась, была, как бы, не уверена в себе, пока не увидела любовь в его глазах, тогда сразу стала сама собой. Позволяя себе относиться театрально-покровительственно к нему, чётко зная, что ей всё сойдёт с рук, и обращение: «мой юный друг», хотя он был старше, было из серии её понтов. Вот такой она предстала и сейчас, как бы наблюдая за ним, из-под полуприкрытых суфийских глаз. Ссоры и расставание не оставили особого следа в их отношениях, как оказалось. А дождь потихоньку перешёл в качество сплошной стены, постоянно присутствуя в виде шумовой завесы. В той их совместной жизни, до его травмы, порой у них создавалось впечатление, что разговоры им больше нравятся, чем секс. Во всяком случае, они подшучивали над собой таким образом, настолько им нравилось поболтать обо всём на свете вдвоём … Но это было тогда, в том невозвратном прошлом.
А сейчас он с какой-то долей удивления обнаружил в себе, что очень рад её приходу. Только как это у нас бывает, мы же прячем свою искренние чувства друг от друга, «чтоб другой чего-то не подумал», так образом вёл себя и он. Да и Лена, давно не видевшая его тоже, по видимому, испытывала какую-то неловкость, судя по тому, как она компенсировала её непрерывностью рассказов о своей жизни, о том, как поживают её подруги, которых он хорошо знал, но, как и с ней, не общался с тех пор. Симпатии это что-то более глубокое, чем наше эго, и общение, такое как у них в этот момент, когда встречаются глаза, когда ещё не хватает сил смотреть прямо в глаза постоянно, растворяет преграды, порой совершенно придуманные, которые только в нашем воображении имеют для нас значение. Время шло, их разговоры от рассказов о жизни друзей, перешли на темы их общих интересов, далее и на личную жизнь каждого, и во встречных взглядах всё больше проявлялось, что они не есть что либо иное, а просто два сердца, давно истосковавшиеся друг по другу.

- Ты живёшь один?
- Один… живу… - ответил он, перенося смысловую нагрузку на второе сказанное слово.
- Добился свободы, орёл молодой… - перефразировала она Лермонтова.
- Ага, ироничная вы наша, никак вы пришли с целью меня повоспитывать…
- Нет, репу тебе начистить… - необычайно прямо сказала она.
- Классифицируйте мотивы своего поведения…
- Та просто… есть за что….
Не перестав относится к себе по другому, он обрёл в сознании ту истину, что жизнь это женщина, как ни странно это звучит, и совсем не даром, а даже очень в точку Бог назвал женщину Евой, что в переводе значит – жизнь. Мужчина - элемент что-то в жизнь привносящий, то мамонта, то зарплату, то генотип для нового поколения, а сама жизнь творится в женщине, оттого и уют, и вся атмосфера в доме от женщины, мужчина лишь созидающая сила этой «жизни», как какой-то поток, привносящий энергию извне. И перемены в мировоззрении повлекли за собой изменения в его поведение, он не мог теперь отвечать ей так же хлёстко, как прежде.
- И за что же? – тихо спросил он.
- За моё одиночество…
- С твоей внешностью и быть одинокой…. Это не мои проблемы, вполне способна найти себе кого-нибудь…
- Ты не забудь, что ты способна под кого-нибудь…. – съязвила она. – Такое я устроить себе способна, но это не избавляет от одиночества…
- Ну,… следуя вашей логике виноват в этом я…
- Именно, мой юный друг, именно…
- Ничем не могу помочь….
- Правильнее будет сказать, ничем не хочу помочь…
- Увы, не в том состоянии, чтоб людям помогать…
Наверное эта упоминание про состояние было ключевой фразой для неё, в том смысле, что ларчик открылся… и в него полетело всё, что даже и не догадывалось о своей способности к полёту, от куска бутера в руке, до чашки с недопитым кофе… Счастье только, что мимо. Но не это было самым страшным, а поток горьких слов вырвавшийся из сердца, при этом, которые видно изрядное время вызревали.
- Что мне до твоего состояния!!! – перешла она на крик. – Это твои проблемы, твоё любимое состояние…
- Очень любимое…. – огрызнулся он, поднимая с пола чашку.
- Можешь ты понять, я не нахожу никого, я всех с тобою сравниваю… Тебя радует, что я несчастна? – иногда это хорошо, что женщины способны плакать, потому что в тот момент они перестают говорить, слезы перекрыли ей дыхание.
Он верил в правдивость её слов, она была такая. Для неё всегда мало имело значение, кто во что одет, среда взаимопонимания вот что было для неё определяющим. И при круге её интересов мало находилось людей, с кем можно было разделить их в полной мере.
- Иди вон пол вытирай. – сделав вид, что не заметил её слёз, сказал он.
И она пошла за тряпкой, она всегда умела быть послушной. Следы баталии убраны были быстенько. Это же не в одиночку мыть пол одной рукой, склоняясь с коляски, а другой придерживаясь за спинку, с риском навернуться. Что хорошего в бурях, так это то, что они заканчиваются. Они снова сидели за столом, и разговор возобновился сам собой.
- Понимаешь, это эгоизм, в его крайнем пределе, своё состояние ставить выше всего, - сказала она. – Ты же думаешь только о себе в таком случае.
- Я ин-ва-лид, и этим всё сказано, что я могу тебе дать?... что ты от меня хочешь.
- Я пришла к тебе…
- Я как-то уже успел заметить.
- Я пришла к тебе насовсем… снова будешь меня выгонять?
Это всё дождь, который шёл и шёл, навивая душе желание тепла и уюта и близости с этим родным по сути человеком, её присутствие дало ощущение абсурдности того спартанского режима, в котором он держал себя всё время после травмы. Сопротивляться всему этому не было больше сил, сердце сейчас было сильнее ума, его правильных и логически безукоризненных доводов, и этот дождь был с сердцем заодно.
- Но я же не смогу сделать тебя счастливой. – Это было все слова, что могли произнести остатки его сопротивления.
- Не надо меня делать… Я и так счастлива, когда ты рядом.
- Оставайся. - еле слышно вымолвил он.
Она расслышала, и его тихие слова отразились слезами в её глазах…
- Наконец-то… - сказала она, всерьез начиная реветь.
- И на улице дождь, и здесь…
Она всё-таки хихикнула, не переставая плакать, подошла и прижалась к нему всем телом.
- Люби меня. – шепнула она.
«Будь, что будет», - обнимая Лену, подумал он.
А дождь всё лил и лил, отгораживая этот, только что возникший, маленький мирок, от всего прочего за станами этой квартиры, наполняя его новой энергией и новым смыслом.
Жизнь продолжалась…
 
AvtorДата: Субота, 24.03.2012, 20:17 | Сообщение # 6
Offline
Генерал-полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 1566
Репутация: 0
flower flower flower
 
AvtorДата: Вівторок, 23.10.2012, 19:12 | Сообщение # 7
Offline
Генерал-полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 1566
Репутация: 0
Лепесток


« Лети, лети лепесток, через запад на восток, через север, через юг, возвращайся сделав круг… И здесь круг!!! Как здорово. Я так люблю кружиться…» - Шептала себе Элли, кружась на лугу, том, что у дубовой рощи, куда мама не разрешала ходить, но, куда её больше всего и влекло, может из-за обилия цветов там, особенно ромашек . Вот и сейчас, сплетя веночек из ромашек, она кружилась на лугу, полном ароматов цветов, срывая лепестки с ромашки и загадывая свои, непонятно откуда возникающие, в детском сердце, желания.
«Хочу, чтобы всё было круглым!», - Сказала она, продолжая кружиться, хотя сознание уже пребывало в том состоянии, когда «голова закружилась» и очень пора падать в мягкое обилие цветов на лугу:
«Так было бы здорово, если бы всё было круглым! В нашем доме не было бы углов, и мама не наказывала бы меня, всё равно ведь некуда ставить», - В незыблемости детской логики, продолжала она.
«Чтобы вся жизнь моя была, как круг, и каждый день… Вот и наша планета круглая, и такая красивая, а может она и такая красивая, потому что круглая… Вот и живот у беременной Маринки совсем стал круглым, жизнь как-то связана с кругом», - Философски заключила Элли, и перевернувшись на живот, подперев подбородок руками, предалась своим фантазиям совершенно.
«Вот если бы я была королевой, то как бы я построила своё царство?», - Задала она себе вопрос, и ответ стал моментально рождаться, вырисовываясь в образы, создаваемые в сознании: «Таким, чтобы всё шло по кругу, как часы, с чего началось, к тому и возвращалось», - Тут вспомнилась Элли белка в колесе, из передачи о садистских методах любви любителей животных: « Нет, не надо так, чтобы круги были не в пустую, и чтобы пройденное, становилось приобретением и выводило на новый круг. И несколько таких кругов, были как звенья цепи, одного круга… О, да ведь это всё похоже на год!». - Подумалось ей: «Ведь каждый день, словно круг, и эти кольца внутри года, как его цепочка, утро, как весна, полдень, как лето и вечер словно осень», - Ура, расскажу Мишке о своем открытии!
В памяти Элли появилось лицо Мишки в прямоугольных узких очках, с проводами и платами в руках, и его склонность к гипотетическим рассуждениям: «Нет, ничего не буду рассказывать», - решила она: «Всё равно он скажет, что это голограмма, что так записывается информация об объёмном на плоскость, где каждый градус записи несёт информацию обо всём рисунке. Совсем не понимают эти мальчишки красоту», - сделала она вывод: «И почему они такие не романтичные? Это, наверное, потому, что они не любят кружиться и смотреть на небо… Значит в моём королевстве подданными могут быть лишь те, кто любит кружиться, это будет первым его законом. А тот, кто не любит, просто не сможет в него войти. И все мои королевские указы и приказы смогут слышать и воспринимать те, кто кружится, ну хоть раз в день, иначе, это будут люди из другого царства. И потому у нас всегда будет мир и порядок, потому что мы все за одно, и любим одно, и потому слышим друг друга.
И те, кто больше других любит кружиться будут у меня начальниками, помогающими в жизни всему королевству. Мама бы назвала это нервом или осью системы, по которому идут импульсы и вверх и вниз.
Элли вошла в роль королевы полностью, и эта роль изменила её, дав ощущение единства с Планетой и ответственности за всё живое на ней, как и должна чувствовать настоящая королева.
«Лети, лети лепесток, через запад на восток, через север, через юг, возвращайся, сделав круг, как коснёшься ты земли быть по-моему вели. Ты должен меня слушаться, я же теперь королева». – Но лепесток, или ветер в своём порыве, видимо просто не расслышали, что велела королева. И появившийся, словно ниоткуда, порыв, закружил и понёс белую снежинку лепестка, к одному ему известному пристанищу. А день стало клонить к вечеру, и в это время в сердце Элли всегда происходила перемена, возникала потребность дома, его уюта, и это чувство неотвратимо побуждало её к возвращению.
И «королева» побежала домой, в ту реальность, где ещё есть углы, и за долгое отсутствие можно познакомиться с их ограничивающим действием вплотную. Лепестки же и ромашки, как и все цветы впрочем, дружно склоняясь то ли под порывами мягкого, свободно гуляющего ветра, то ли вслед своей, сегодня появившейся королеве, остались на лугу ждать следующего утра под открытым небом, ограниченным лишь кругом горизонта…

Игорь Бугаенко

 
domenikДата: Четвер, 24.01.2013, 11:56 | Сообщение # 8
Offline
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 111
Репутация: 0
Подмастерье

рассказ


Свет большого, до пола, окна вливался в мастерскую и был незримым помощником скульптора, там, у окна, он и разместил вращающийся подиум, своё основное рабочее место.
«Какая дистанция между замыслом и реализацией», - спокойно раздумывал скульптор, разглядывая свою работу. Где-то там, в области мозга она была уже готова, эта скульптура, оставалось воплотить замысел в камень. Часть работы была сделана, и местами были уже видны контуры «велосипедистки», как, шутя, называл скульптор свою работу.
Снова затянувшись сигаретой и вместе с дымом занырнув куда-то вовнутрь себя, он чётко и явно увидел свой замысел, девушка на старте велогонки. Ещё пару секунд и будет дан старт, но гонка уже в ней, она вся собрана, устремлена и в лице, и в фигуре только движение, она уже в гонке и мыслями и чувствами, тем, что скоро наступит, хотя ногами касается земли. «Вот бы взять этот замысел, как проекцию, и выжечь в камне эту фигуру», - подумал он, подсмеиваясь над собой, над сохранившимися до сих пор детскими фантазиями. Но, тем не менее, разница между замыслом и его воплощением в камне всегда существовала, и так хотелось всегда её свести к нулю, чтобы идея была передана в точности, глиняная модель скульптуры имела те же отклонения.
«Всё дело в технике», - вслух ответил он своим мыслям. Именно техника, мастерство было тем актом, что воплощает задуманное в материю и, в тоже время, вносит какой-то процент отличия созданного от первоначального замысла. Что, собственно, и хотелось скульптору «ликвидировать как класс».
Зазвонил телефон, конечно, пресс-конференция запланированная перед выставкой, дело приятное, только такого рода мероприятия стали для него сродни тому, что отрывает от главного и интересного – мастерской, но от чего не избавиться, так как это часть всего процесса.
- Коля, подготовь инструмент, - сказал он подсобнику, направляясь к выходу. – Я скоро вернусь и продолжим…
Коля был нанят скульптором в качестве помощника, не так давно, и он справлялся со своими обязанностями, убирал, следил за инструментом, передвигал тяжести. Но в процессе работы в мастерской он всё больше заинтересовывался тем, как творит мэтр, как в шутку стал называть Коля скульптора. Его восхищала легкость и быстрота, с которой у скульптора получались работы, сам этот загадочный процесс, когда из чего-то грубого и однообразного рождались образы имеющие красоту и характер.
- Хорошо, мэтр, - энергично отозвался Николай, ища глазами то место, где мог второпях оставить скульптор сигареты. «Таки да», - подумал он, и вытащил сигарету из пачки мастера… Он курил, рассматривал работу мэтра, и, то ли это был такой сорт табака, но вдруг для него всё стало ясно. «Всё дело в технике», - повторил он за мастером. – «Вот в чём весь секрет!».
Быстро бросив окурок, схватив молоток и резец, он подошёл к скульптуре.
«Всё дело в технике», - продолжала крутиться в его голове догадка. Он стал в позу, как скульптор, так же поставив ноги в упор, под таким же углом, как скульптор, стал рубить камень. И камень стал послушно откалываться. «Вот оно как», - вдохновился он, и возбуждённый процессом, стал стучать и откалывать с новой силой, копирую осанку и движения мастера. Процесс его увлёк, он, как бы видел в себе своего мастера, повторяя все его движения. Ему уже представлялось то, как наблюдая за его работой со стороны, ценители искусства, восхищаются его техникой, мастерством, красотою движений. Воображение стало рисовать ему успех, славу, выставки с его работами, интервью журналистов, обеспеченность, новенькое авто, глаза и лица восхищённых поклонниц, только пробив дырку в камне насквозь, он остановился, и окинул взором поле творческой баталии… Что называется – «картина маслом», посмотреть было на что.
От каменной глыбы мало что осталось, разве что на пару статуэток, кругом была масса сколотых камней разной величины. Что-то подсказало «юному ваятелю», что сейчас войдёт скульптор, так и случилось. Открылась дверь, и вошёл мастер, но на лице его, почему-то, появилось выражение даже отдалённо не напоминающее восхищение.… И до Коли как-то сразу и определённо отчётливо дошло, какого рода реакция будет итогом его творчества. «Всё, сейчас убьёт», - подумал Коля. Ум быстренько нарисовал картину грядущих событий, разъярённое лицо мастера, его крики и слова полные гнева, как его выгоняют, и снова придётся искать работу, мало того, ещё и отдавать долги, внизу живота сразу подступил неприятный холодок, настроение моментально сменилось на кошмарное.
Вид мастерской, открывшийся взору художника, был настолько неожиданным, что он застыл в удивлении. Куски камня, пыль и полностью потерянный подсобник с резцом в руке.… Причём, эта перемена в лице молодого человека, от творческого восторга до осознания реальности и своей вины, произошла на глазах у скульптора. И, как ни странно это было для него самого, вид Коли его рассмешил, и тот очевидный ущерб, нанесённый ним, как-то даже не зацепил сердце мастера.
К огромному удивлению Коли, после минутного замешательства, мастер отреагировал совершенно неожиданно:
- О, как я посмотрю, вы тут ваяли, … коллега: - в этом новом обращении к нему было столько доброй иронии, что сам Колька чуть не заулыбался. Подавив в себе улыбку, которая было ну очень некстати, он ответил.
- Простите Владимир Ярославович, не… не… - скорее мычал, чем говорил Колька, - не знаю, что на меня нашло, - ответил он стандартно. – Я за всё отработаю…
- Понятное дело,- ситуация начала смешить мастера ещё больше, - и что же вы, коллега, воплощали в камне? – показал он на дыру в камне – «то что у вас в голове?», – чуть ли не смеясь спросил скульптор.
- Ну, по ходу так и получается, - что оставалось Коле, как не соглашаться со всем сказанным.
- Да уж, несомненно, зуд творчества вселился и в вашу душу. Но, всё же, интересно, коллега, какой замысел вами овладел, не иначе, как что-то батальное, ледовое побоище или последний день Помпеи, - продолжил иронизировать скульптор. - Ведь вы испортили и материал, и часть моей работы?
- Да, не было никакого замысла, Владимир Ярославович, просто представлял, как это делаете вы, и понесло…
- Остапа несло, несло и занесло… понятно, а по-другому как раз и не происходит, каков замысел – таково и воплощение, коллега.
- Владимир Ярославович, что вы с этим коллегой, какой из меня коллега… - понизив тон сказал Коля.
- Ага, значит, тебе не хочется быть моим коллегой. Так мне, видимо, показалось, что ты хочешь быть скульптором?
- Очень хочу… - совершенно искренне и прямо отреагировал «коллега».
- Что ж, отсекать лишнее у тебя получилось, теперь будем учиться видеть главное…
Одному Богу известно, по каким признакам метр определил, что стоит учить этого пацана. А может и просто, не зная наперёд, что из этого будет, он поддержал порыв к творчеству этой души, которая «творила» сегодня, забыв о реальности и результате, и, как знать, может это творческое самозабвение и подкупило мастера…


Игорь Бугаенко 23. 01. 2013
 
AvtorДата: Четвер, 24.01.2013, 12:42 | Сообщение # 9
Offline
Генерал-полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 1566
Репутация: 0
Очень понравилось. Вспомнилось свое раннее -

СКУЛЬПТОР

Как ни пытался скульптор закончить статую, не получалось. И это была уже не первая заготовка, и даже не двадцать первая. Просто мистика какая-то! Только он доходил до рук статуи – то, что должно было бы быть правой рукой, шло трещинами, откалывалось и падало, рассыпаясь на мелкие осколки.
И вот он сидит, тупо уставившись на то, что еще совсем недавно было цельным и вмещало в в себе будущие прекоасные формы. Вмещало - и не вместило…
По пыльному полу скользил солнечный лучик… Он весело перебегал с одного места на другое, останавливался на миг, заразительно смеялся чему-то и двигался дальше. Двигался, пока не наткнулся на осколки очередной рассыпавшейся руки. Здесь он остановился надолго, потом вдруг исчез – и превратился в большое сияющее пятно, накрывшее куски упавшего гипса. Маленькое живое солнце загорелось в сумраке мастерской, освещая и давая жизнь всему вокруг. Заулыбались портреты на стенах, пейзажи наполнились запахами зеленых лугов и леса, реки, шумом ветра и птичьими песнями. Мебель, посуда, ковры, одежда, разбросанная по стульям – все вокруг начало разговаривать, рассказывая о своей жизни, делясь своими заботами и желаниями, вспоминая мастеров, которыми они были созданы. И лишь один угол мастерской был тих. Там стояли скульптуры, приготовленные для следующей выставки. Они не издавали ни одного звука, не могли сделать ни одного движения,как были безжизненны, так и остались безжизненными.
«Без жизни… Без жизни… Без жизни…» - стучало сердце скульптора. Да, в них не было жизни, вот она – разгадка падающих и разбивающихся рук. Жизни!..
…На полу мастерской добавилось обломков и осколков, на них устало лежал старый молоток, а Скульптор… Скульптор вышел на улицу, где светило настоящее огромное Солнце и вокруг шумела настоящая Жизнь. Он шел учиться ЖИТЬ, учиться у Жизни творчеству, чтобы сделать шедевром свою Жизнь. И только потом отдавать ее людям. И будет ли это - скульптура или что-то еще, он пока не знал…
 
domenikДата: Четвер, 24.01.2013, 13:14 | Сообщение # 10
Offline
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 111
Репутация: 0
Quote (Avtor)
Очень понравилось. Вспомнилось свое раннее -

СКУЛЬПТОР

Спасибо Игорь! И вправду есть что-то неуловимое, что перекликается в этих рассказах!!! smile flower
 
Форум » Творчicть наших друзiв » Сучасна проза » Рассказы техадмина (Игоря Бугаенко)
  • Сторінка 1 з 1
  • 1
Пошук:

До нас заходили
Учасники: