| Avtor | Дата: Субота, 04.07.2015, 19:45 | Сообщение # 1 |
|
Offline
 Генерал-полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 1566
| Глава35
НАВИГАЦИЯ
Любое событие в жизни запоминается чем-то неординарным, неожиданным, какой-то жизненной импровизацией, шуткой, игрой, но доброй игрой. Лиза отметила, что ни первая, ни, тем более, все последующие презентации, совершенно не воздействуют на нее, как возбудители таких инфекций, как самолюбоаание, превозношение, боязнь критики или жажда похвалы. Внутренний фон ровный. «Проводниковый», как она его назвала. И чувствовала она себя в выставочном зале, как бы, слегка отстраненной от работ в плане своей к ним причастности. Когда пришло время вступительной речи, она попросила подержать кулачки за знакомого, ушедшего в зону АТО добровольцем, а насчет работ…. Как бы они говорят за себя сами.
- Если будут вопросы – подходите…
К Лизе подходили, в основном, сотрудники газет брать интервью для прессы. Настало ее время посмеяться над собой – слишком серьезные, глобальные темы были ей взяты в картинах. Заумным работам и не менее заумным стихам не помешает немного юмора.
- Я Марина. Журнал «Вечерний город». Расскажите о себе. О своем творчестве. Что Вас натолкнуло именно на такую тему. О жизни…
«Сейчас начнем… Светлый путь Лизаветы Огневой», - издевалась она над собой: «Ну что, настала твоя минутка славы? Ты ведь к этому шла?. Раньше она называла такие откровения голосом Друга. Теперь в этом не было необходимости:
- Всю жизнь я была домохозяйкой при талантливом художнике Павле Огневом, может, слышали? Это мой муж.
- Ничего себе почин… - брови репортера взлетели, глаза округлились:
- Откуда же все это? Вам муж помогал?
- Нет. Просто, когда находишься в поле творческого человека, сам, по неволе, становишься таким же. Вот и я… Подушки ж рядом. В сорок я освоила компьютер, потом издательства, в пятдесят стала членом Союза Художников. Я к тому, что всё возможно – стоит только захотеть…
- Вы так легко об этом говорите… А. чем Вы занимаетесь?
- Веду авторскую студию для всех весовых… Простите, возрастных категорий. Мой стимулятор – дети. Современный ребенок, знаете ли…
- У Вас наверняка, есть много историй об этом.
- Наверняка… Например, есть один мальчик Артем шести лет от роду. Наша вторая с ним встреча. Говорит мне в конце занятия, как бы между прочим:
- Смотрю на тебя, ты, вроде, ничего… А, потом смотрю – живот. С этим же что-то надо делать…
- А что? – растерянно спрашиваю я его.
- Для начала не есть после шести…
Редактор уже не «делала лица», а откровенно улыбалась вместе с Лизой, почувствовавшей, что она на верном пути.
- У тебя кровать? – спрашивает другой тоже лет шести.
- Да, говорю – топчан.
- Ты на нем спишь?
- Иногда…
- С кем?
- Как говорит моя знакомая, тоже с детками работает:
- Чем больше я общаюсь с детьми, тем меньше у меня желания общаться с ровесниками – как-то все неискренне, не натурально.
- Значит Вы и такие, как Вы, натуралы?
- Скорее, распознаватели, дегустаторы.
- А стихи? Вы же ще и пишите…
- Нет. Я всегда говорю, что не я стихи, а стихи пишут меня. От меня мало что зависит – тексты сами меня находят. Я только провожу… Поэтому и читала всегда с листа – не помню наизусть. Вообще, голову пустой учусь держать. Мне с моим богатым вображением это особенно трудно.
- У Вас есть любимое произведение?
- Да. Моя дочь. Ей двадцать шесть, она живет в Киеве. Считаю ее состоявшимся человеком.
- Это здорово. А если о картинах?
- Все любимые. За каждой своя история. Но ближе всегда последняя – всё еще свежо. Ведь для автора ценен процесс создания, а не цель написания.
- Вы о какой-то конкретной работе говорите?
- Да. Это «Плынэ кача по Тысыни» - тема матери, потерявшей своего сына. Она взята как реквием для отпевания Небесной Сотни. Когда я начала ее писать, мне позвонил товарищ, сказав, что одна наша знакомая потеряла сына – шестнадцатилетнего подростка, и я, вдруг, поняла, что картину пишу для нее – она мой негласный заказчик. Поменьше бы таких. Вы знаете, работу сразу захотели приобрести. Буквально через несколько минут после открытия. Буду делать копию.
- Как интересно…
- Просто, одно дело порассуждать на какую-либо глубокую тему и облечь свои рассуждения в образы, а другое – прочувствовать боль конкретного человека.
Статью Лиза увидела только через год. Ей было все равно, что там напишут. Возможно, потому, что она доверяла Высшему Редакторскому Составу. За исключением нескольких неточностей «ради красного словца», идея домохозяйки, пробившейся в мир искусства и заявившей о себе как творческой личности, вполне просматривалась. Лучшего Лиза и желать не могла. Это была ее личная навигация, разломившая, расколовшая вековые льды нереализованных возможностей женской души.
- Я уже бумагу из училища получила, ехать в город собиралась… Хотела выучиться, жить по-новому… А, тут твой дед… Нелегкая его принесла. И отдали меня замуж, - бабушка вытирала скупые слезы и качала головой. Лиза знала о ее нелегкой судьбе. Почему-то ей пришло воспоминание из детства. Не потому ли, что не было уже деления на «я» и «они», а было сначала «мы», а потом «Я» - высшее, нераздельное, вобравшее в себя все судьбы тысячелетий. Рассказавшее Лизе о ее корнях столько, сколько не мог бы рассказать ни один учебник истории, написанный людьми. И она, как могла, старалась отждествиться с этим «Я», слиться с Ним, став Его неотъемлемой частью
|
| |
| |
