Avtor | Дата: Вівторок, 29.09.2015, 17:01 | Сообщение # 1 |
Offline
Генерал-полковник
&&?>
Группа: Администраторы
Сообщений: 1566
| СТАКАН ВОДЫ Наверно семьи, где не подавляется личная свобода и не боятся говорить правду, счастливые. Но приходит время, дети вырастают и отсоединяются, старики становятся беспомощными и присоединяются, среднее поколение мудреет и созревает для внутренних перемен. Всё, что в статусе «золотой середины» вынуждено брать на себя ответственность за такие сложные и одновременно очень простые семейные отношения. Как обычно, всегда начинаешь с себя. Если натиск идет со стороны детей, сканируешь свои промахи в отношениях с родителями. Если прессуют родители, залезаешь на родовое древо и смотришь на ситуацию с высоты птичьего полёта: чью ситуацию я переигрываю заново? В любом случае – обижаться – последнее дело. В кругу Лизы всплыла тема изменившихся отношений с повзрослевшими успешными детьми, которые не нуждаются в родительской помощи, как они когда-то, а, наоборот, готовы помочь, но… Но на определенных условиях. Из отношений уходят фамильярность, вседозволенность, панибратство, в общем всё под ярлыком «родственники» и входит деловой стиль с нотками стали в голосе: «Ап!» - и мы не замечаем, как за определенный гонорар начинаем выполнять команды собственных детей. Куда деваться? Мы же их любим безусловно в отличии от них. Они хотят нами гордиться. И это лучшее из возможного. У нас, по крайней мере есть шанс. Иногда на родителей просто «забивают». Конечно же, Лиза растила Машку не для стакана воды в старости. Более того, если она могла чем-то быть ей полезной, ее радости не было границ. В трудные времена дочь была ее другом, напарником, ее совестью. Если она и ждала от кого-то объективного мнения, так это от нее, Машки. И однажды вдруг поймала себя на том, что сотворила из дочери кумира, восхищаясь ею и оправдывая ее решения. Так исторически сложилось, что Павел и Машка были ее визитными карточками. Стоило, где нужно просто сказать: «Я мама такой-то» или «Я жена такого-то» - и двери на ее пути открывались. Конечно же, Лиза прекрасно понимала, как работает тот или иной энергоблокатор в случае привязки к кому-то или чему-то. То, к чему мы привязаны, начинает от нас удаляться, буквально «убегать», иногда с проявлением к нам агрессии. Исправить ситуацию возможно только в одном случае – вернуться к своему прямому предназначению – работе с собственной душой. Павел частенько осаждал ее подобострастие по отношению к дочери: - У тебя животная привязка к ребенку. Так нельзя. Вас наверняка учили этому на духовной школе. А то! Конечно учили. У Светланы есть целая глава о том, что наши дети на самом деле не наши. Лиза любила цитировать выдержки из этой главы своей матери. Когда же Ольга включала проповедника и начинала цитировать Писание: «Почитай отца и мать», Лиза включала пророка-мистика и с видом мудреца вещала о том, что ее мать Богородица, а отец у нее Небесный, которых она и почитает: - Земные родители – всего лишь коридор, по которому приходят души детей. Роль коридора Ольгу не устраивала и она, как правило, обижалась. И то, что жена должна быть при муже, Лиза понимала прекрасно. Собственно, счастье ребенка практически во многом зависит от союза ее родителей. В какой-то степени – это два его крыла. Родители выполняют свою программу – ребенку зеленая улица. - Что мне еще сделать, чтоб облегчить тебе путь? – спросила она как-то тринадцатилетнюю дочь. - Сбыться… Тебе надо сбыться. Занимайся собой, - обняв ее, ответила Маша. Тогда эти слова для Лизы буквально стали стартом в ее реализации. - Ты ничего не понимаешь, - отвечала она Павлу. Это любовь, а не привязка. Возможно где-то чувство вины. Когда она нуждалась во мне в детстве, я уделяла время тебе. Павел не спорил. Он не любил возвращаться в прошлое. Маша, насмотревшись на отношения поколений, живущих под одной крышей, как только ей представилась возможность, начала самостоятельный путь, сняв жилье неподалёку от родственников. Она была не одна, Алексей, тогда еще пытавшийся вписаться в городские ритмы, был рядом. Стремительный карьерный рост, за которым неизбежное становление личности, полностью исключал жалость к себе. «Если это получилось у меня – получится и у вас…». Фаина Раневская сказала об этом более сочно: «Если человек не собирается меняться и хочет, чтобы его принимали таким, как он есть – он мудак». Как-то так. Ролики анализа ситуаций были для Лизы привычным делом. Ее сознание катало их по нескольку раз на день. Наиболее удачные фиксировались в блокнот, с ними шла отдельная работа. Они перерастали в тексты стихов или прозы, в заготовки для студийных диалогов. В общем, синдром «училки» налицо. Возвращаемся к нашим баранам, точнее, картинам. Семью Огневых ждало событие космического масштаба, как казалось Лизе. Ну, как минимум, городского – персональная выставка Павла, на которой настояла Мария: - Папа, не отказывайся! Ты что! Тебе это нужно. Заявляй о себе – ты же художник, да еще и какой. - Я не вытяну по финансам, - отбрыкивался Павел. - А я для чего? Я помогу… Просто скажешь, сколько. Событие приближалось. Мария входила в роль спонсора. Горький опыт покровительства Алексею научил ее осторожности. Мудрость покровителя – не развратить подопечных, не присадить на «халяву», кем бы они тебе не были, даже, если это близкие тебе люди. Стальные нотки в голосе Машки коробили и обижали. Можно было бы обидеться, если бы в свое время Лиза до скрупулезности не изучала причин обидчивости в людях. Да, она была слишком умна, чтобы обижаться. Понимала, что Машка изо всех сил не хотела бы, чтобы ее благие намерения стали дорогой в ад семейных отношений. Зачем же паразитировать на возможностях и благосклонности ребенка. Потерять доверительные отношения было бы гораздо хуже. Главное – Машка желает им добра. Хочет ими гордиться. - Мама, что там мой ноутбук? Вы на нем работаете? Если нет – заберу и продам. Вещь не должна простаивать. Лиза снова погрузилась в холодное облако несвойственных ей отношений с повзрослевшей дочерью: - Сегодня установила рисовальные программы, завтра провожу занятия с девочкой. Зачем ты так? – и Лиза перекривила Машку гнусяво-скрипучим голосом, как когда-то в детстве. - Хорошо, - после небольшой паузы ответила дочь: - Что с фуршетом? Лиза пересказала Маше разговор с хозяйкой галереи: - В общем, всё на личное усмотрение… - Меня это не убеждает, - голосом делового партнера ответила Маша: - Сбрось, пожалуйста, ее мобильник – я сама с ней поговорю… Лизе не раз приходилось переводить отношения с человеком на новый уровень. Делать она это старалась более или менее сознательно. Нужно было только нащупать точку невозврата, чтобы не позволять себе излишних сантиментов и фамильярности. «Мне не стыдно, что я умею заработать только на самое необходимое – хорошо, что у тебя получается по-другому», - вела она внутренние диалоги с дочерью. Обычно, Лизу «чмырила» Ольга. Ей вспомнилось гневное лицо матери: - Зачем было заводить ребенка, если не справляешься? Где твоя ответственность? Не получается – отдай тому, у кого получится… Теперь примерно это она слышит от Машки: «Заберу и продам». Лиза не стала делиться с Павлом ощущениями после разговора, знала его ответ: - Забей… Отдай ноутбук – пусть продает. Лиза не хотела отказываться от новых возможностей, которые она отождествила с подарком. В сознании всплыла Лика, недавно проходившая подобные ситуации с сыном, тоже айтишником: - Это люди другой популяции, совершенно отделенные от общества, они мыслят другими категориями. Клан, хозяева жизни - говорила она тогда Лизе. - Ну, слава Богу, что наши дети, в отличие от нас имеют неограниченные возможности. Гордиться нужно… Это лучше, чем если бы на тебя забили. А так ты живая. Вынуждена хоть как-то трепыхаться. - Я уже думаю, может это его подсознательная месть… Когда я была ему нужна – челночила по турциям, чтобы хоть как-то выжить, он жил у родителей, а для них я неудачница на фоне успешного брата. Вот и он теперь так думает. - Лика, ты меня не удивила. Когда я нужна была Машке – вытягивала Павла. До сих пор помню, как она маленькая засыпала, вцепившись в меня, как краб, потому что знала – когда проснется, меня не будет. Я ездила в мастерскую к Павлу с термосками. Машу тоже воспитывали мои родители, для которых я была не в теме на фоне успешной сестры. Думаю, причина не в этом… Нам с тобой нужно сделать перезапись в отношениях с нашими родителями. Наши поведенческие модели очень влияют на их отношение к нам. Это тяжело, неприятно, но возможно. - Ощущение, что меня тестируют на определенные качества,- продолжала Лика: - Чтобы решить, вкладывать в меня или нет и какие мне выставить условия, прежде чем сделать то или иное финансовое вливание. Когда сын подарил мне поездку в Турцию, я была счастлива. Но когда там начался шторм, и я буквально тонула и звала на помощь, он не поверил. Меня спас турок, наблюдавший с берега… Влад тогда не на шутку испугался и, глядя прямо в глаза, спросил: - Ты действительно такая слабая? - Я поняла, что играть будем по его правилам. И снова расслабилась. Он подарил мне дачу недалеко от дома. Ты сама знаешь, какие здесь цены… Сказал: «Выбирай ту, которая понравится». Я клюнула. В итоге, купил, какую посчитал нужным. - Может, у него просто не было всей суммы. Он исходил из своих возможностей? - Но участок без воды – ты сама понимаешь… И всё остальное очень запущено. - Но ведь мы, вроде, очистители пространства… Нам с Сергеем, когда давали мастерские, при взгляде на помещение, что его, что моё, было состояние если не обморока, то полуобморока. Как после бомбежки. А как ты хотела? Чтобы полюбить – нужно вложить… Но я тебя понимаю… Теперь понимаю. - Когда мы попросили Влада, чтобы помог со скважиной и вообще, с благоустройством, он ответил: «Презентуй мне свое видение, составь план, предоставь проект, если мне понравится – спонсирую». Толик смеется: «И всё это на мою голову в итоге». Толик – муж Лики. Влада он не воспитывал. Влился в семью, когда мальчик был уже сформирован. Отношения у них были нормальные. Они друг друга понимали. Но он старался не вмешиваться в дела матери и сына, не считал корректным. - Еще Влад подарил мне машину на условиях… Старую машину своей жены – ей новую купил. Но… Она стоит в его гараже до выполнения мною этих самых условий. Говорит: - Мама, ты получишь машину после того, как сдашь на права, и я лично приму у тебя экзамен… - Мы идеалисты… Мечтаем, чтобы нас любили без условий. Подумай, где бы мы были, если бы получали все без усилий. Мы так устроены, что не ценим того, что дается даром…- сказала Лиза то ли подруге, то ли себе самой. Лиза набирала номер Лики, чтобы сказать о своем открытии, как-то оправдать, принять новую форму отношений, с взрослым ребенком, ребенком-личностью. - Да, - по голосу подруги Лиза поняла, что ее ждет новый сюжет. Лика недавно выболела все свои непонятки и перешла на новый этап экзаменов. - Знаешь, в какой-то степени лёд тронулся. Влад готов спонсировать нас на благоустройство дачи… Даже подарил мне смартфон… Не простой – с определителем моего местонахождения. - Что всё это значит? – с нескрываемым интересом спросила Лиза. - А значит это то, что он будет мня контролировать… Его условия заключаются в том, чтобы я два часа в день проводила на свежем воздухе двадцать рабочих дней в месяц. Я спросила его, а если заболею и слягу с температурой? Он ответил, что у меня есть в запасе целых десять резервных дней. У него впечатление обо мне, как о махровой бездельнице, он не готов смириться с моим состоянием здоровья, с тем, что мне нужен отдых. Главное, если страчу и не выйду хоть один день, не получу ни копейки… Вот так. - Господи, какие классные у нас дети, - Лиза искренне смеялась: - Они хотя-бы нами занимаются, уделяют время, стимулируют… Все для того, чтобы нас не стыдиться, большинство стыдится. Лика, согласись – мы вырастили себе наставников. Сегодня на студии почти час смаковали тему бомжей. Восьмилетний малыш, похохатывая полу брезгливо, рассказал, что в их элитном дворе поселился бомжик – как он его снисходительно назвал. Говорит – дети выгнали, побирается. Как-то мне не весело стало, всё об одном, темка что надо. А накануне поминали художника и опять тема дети-родители. Рассказчиком был грузин, а ты знаешь, что в Грузии отношение к предкам – святыня. Женил один скульптор сына на американке. Приехал через время к ним в гости, а невестка сыну говорит на третий день: «Что-то твой отец у нас зажился – сними ему номер в гостинице». Тот вернулся в Грузию и умер от инфаркта. Я сижу и раскладываю ситуацию по схеме «энергоблокатор» - привязка к детям карается их агрессией и непринятием тебя. - Да… - согласилась Лика. - Знаешь, если даже мы сойдем с дистанции, не выдержав темпа, это лучше, чем пылиться на обочине с протянутой рукой… Думаю, нам нужно учиться быть благодарными… - А куда деваться… - Знаешь, я готова сама, пока могу передвигаться, подносить стакан воды, лишь бы не быть никому в тягость… Лиза, чтобы не откладывать тему в долгий ящик, позвонила Ольге в хорошем настроении, решив сделать своим звонком матери подарок: - Привет, как вы? - А у вас все в порядке? Цветы не погибли? Ты звонила Тане? Надо калину собрать и сделать витамины. А что Маша? Они думают оформлять отношения? Ужасно, отвратительно, что они живут не в браке… - Стоп! – перебила Лиза: - Начали за здравие – закончили за упокой. Мама, жизнь другая, ценится настоящее, а не печать в паспорте. А калину я собирать не буду – мне дали облепиху. В жизни могут быть замены. Цветы колосятся – что им будет. Думай о хорошем! Пока… - так началась более или менее осознанная перезапись. Но пластинка оказалась уж больно заезженной.
|
|
| |